Геннадий Мардас: «Поставили диагноз – рак сигмовидной кишки. Боли были такие, что лежал бы под рукой пистолет – точно застрелился бы»

Пoтoм, кoгдa снoвa нoрмaльнo нaчaл питaться, пoтиxoнeчку стaл нaбирaть. Прoстo пoвeзлo, чтo нa дeжурствo пришeл oпытный xирург Чeпёлкин — лeт пoд 65. И гaзы нe oтxoдят? A физичeски этo мoжнo вытeрпeть, xoтя тoжe oчeнь нeпрoстo. Кoгдa xoдил «пo-бoльшoму»? С oднoй стoрoны, думaл: xoть этo xoрoшo! Oдну пeрeтeрпeл, вторую уже нет. Вы даже не представляете, как дорога была эта помощь! Поначалу после операций и нога отекала, и с другими органами возникали проблемы. – Такое сложнее перенести физически или морально? А в общей сложности пролежал недели две. Экс-футболист БАТЭ и «Немана» Геннадий Мардас рассказал, как боролся с тяжелейшей болезнью. Вот полгода и ходил со специальным мешочком. С Сашей Лисовским вместе играли и работали в Сморгони после Борисова — через него мне и помогали. Словно заново начинал ходить, тем более все очень долго заживало. Если бы не ребята из тренерского штаба основы и дубля БАТЭ, не начальник команды Свирский… Давай на клизму! Реально такое состояние: лежал бы под рукой пистолет — точно застрелился бы. «Десятку» сбросил — до 85 килограммов. Дней пять назад? Это у кого как проходит: через полгода, год, а то и через три, – рассказал Мардас. Хотя какое там «справил»… Все случилось 16 июня — получается, только за пару дней до этого справил небольшой 45-летний юбилей. Сейчас пальцы более или менее, а ноги беспокоят, хотя принимаю все необходимые препараты. Если бы не он, не знаю, что произошло бы: если честно, я мог пойти на все, что угодно… Хотя уже и до этого всего насмотрелся. Но, судя по тому, в какую одежду не влезаю, — опять 95! Может, еще нужно время. – Там долго не держали. Остался без работы, никаких больничных нет… Давненько не взвешивался. Но общее состояние нормальное: более или менее очухался. Это случилось в июне прошлого года. Сначала не резкие, а потом ночью как прихватило… Диагноз — рак сигмовидной кишки. Он меня осмотрел и стал задавать вопросы. Кстати, там, где была колостома — место выхода кишки из живота — до сих пор идут отголоски. На койке двое суток, не вставая — лекарство капали медленно. Там меня промурыжили почти сутки: врачи у нас, конечно… Очень тяжелое время. Не резкая — так, притупленная…
Вообще после завершения карьеры я немножко поправился. – А сколько пробыли в больнице в Сморгони? Но, бывает, чуть сможешь, а дальше дает о себе знать колостома… А на процедуры ездил в Гродно. А сразу после химиотерапии немели голеностопы и пальцы рук. В итоге Чепёлкин сказал: все, подписывай бумаги, что согласен на операцию… Конечно, последствия химиотерапии есть — не все так гладко. После операции — три дня в реанимации. А тут начал болеть живот. Раньше просто были небольшие симптомы, которым не придавал значения. Под утро жена говорит: давай в сморгонскую больницу — ничего же не помогает. Часть ее вырезали, а другую часть вывели наружу — сразу зашивать нельзя. Обращался к хирургам. Вводятся внутривенно. И — боли. Мучили меня, мучили — никакого толку. Назначили очень хороший препарат: есть таблетки — есть уколы, которые эффективнее. Хотел вот пресс покачать. Они сказали, что вроде все нормально: по идее, так и должно быть. – Больше морально. Встаешь с постели, чуть движение в сторону — и боль. А это же все, естественно, все сбавляет… Все решалось через Боровляны, где тоже попал к хорошему врачу. Лежал там в реанимации с другими людьми — насмотрелся, конечно… – Онкология… А когда выяснилось, что все более или менее нормализовалось, ребята вышли на Боровляны: ездил туда на повторную операцию — уже зашивать живот. Дней пять не мог сходить в туалет. – Что следовало делать потом? – На пресс-конференции БАТЭ после матча ветеранов с «Миланом» на мой вопрос, почему на поле не вышел Мардас, ответил Анатолий Капский — из его слов стало ясно, что у вас проблемы со здоровьем… – Химиотерапию.