В Москве жили три брата. Все окончили журфак и стали журналистами. Судьба разбросала двоих братьев по разным уголкам планеты. Борис очутился в Америке, Виктор – в Израиле, Александр остался в России. Борис и Виктор занимались политической журналистикой, а Александр – научно-популярной. Виктор посылал свои статьи в сетевой журнал, который имел английскую версию, и Борис регулярно с ними знакомился. Старший и средний брат комментировали политические события, и случилось так, что они стали идеологическими врагами. События на Украине и в Крыму Борис и Виктор оценивали диаметрально противоположно. Борис считал Россию виновной в войне на юго-востоке Украины. Виктор, напротив, одобрял политику России. Статьи с набором веских доводов и противоположными оценками событий в Донбассе подписывались Борисом Шкловским и Виктором Шкловским. Вскоре противоречие в оценках перешло на личности. Со стороны Бориса на голову Виктора стали обрушиваться проклятия. Виктор отвечал тем же. Братья обменялись оскорблениями по электронной почте и стали лютыми врагами. Когда об этом узнал младший брат, он решил, во что бы-то ни стало улучшить отношения между американцем и израильтянином. Александр любил обоих братьев, и ему было очень обидно, что некогда дружная семья стала враждебной. В конфликте он принял сторону Виктора, но как повлиять на Бориса, как изменить отношения он не знал. Это была задача огромной трудности. В сложившейся ситуации надо было что-нибудь изобрести. На память пришла семейная драма Григория Мелихова из «Тихого Дона», участвовавшего в братоубийственной войне. Александр вспомнил Булата Окуджаву: «Спите себе, братцы, все вернётся вновь, Всё должно в природе повториться. И слова, и пули, и любовь, и кровь. Времени не будет помириться». Последняя строчка посеяла сомнения в голове Александра. «С Окуджавой произошёл казус. Гигант перепутал антиподы. Антиподом вражды является дружба, а не перемирие», – подумал он. И эта мысль вскоре получила подтверждение. Как-то раз, проходя мимо детского сада, он стал свидетелем интересной сцены. Мальчик предложил девочке: «Давай мириться». В ответ девочка возразила: «Нет, давай лучше дружиться». Мальчик отдал девочке свою машинку, а она ему – свой мячик. Они взялись за руки и побежали. Конфликт был исчерпан. Вскоре план окончательно созрел: для восстановления дружбы нужно придумать оригинальные ситуации, которые бы повлияли на Бориса и нужно сделать необычную интерпретацию сложившейся международной обстановки. Сказано – сделано. Александр тут же принимается за операцию «Дружба в пустыне». Александр пронюхал, что русские артисты собираются дать концерт в Америке. Он знакомится с конферансье и просит его передать привет брату. И вот в Нью-Йорке, в зале Карнеги-холл конферансье обращается к русскоязычной публике: «Товарищи, среди нас находится талантливый журналист Борис Шкловский. Он большой друг Израиля, а, точнее, израильтянина Виктора Шкловского. Поприветствуем его, товарищи. Зал стал скандировать: «Борис, Борис!» Борис готов был провалиться сквозь землю. Следующий ход – дразнение. Александр посылает Борису школьное видео. В 1-а классе идёт урок. Учитель спрашивает детей: «Кто знает закон Бориса Шкловского?» Лес рук. Учитель выбирает девочку, тянущую руку. Отвечает Нина: «Борис Шкловский определяет политику как поток воды, сносящий всё на своём пути. Закон Шкловского гласит: ешь вода, пей вода – будешь сытым ты всегда». Класс заржал. Борис уловил иронический подтекст и стал защищаться: «Саша, ты несправедливо насмехаешься надо мной. Я вникаю в суть политических процессов и даю свой комментарий. Я стал крупным специалистом в области международного права». Тогда Александр добивает брата: «Дорогой Борис, твоя политическая эрудиция восхищает, но есть одно маленькое «но». Твоё козыряние принципами международного права вызывает недоумение. Ты не знаешь главного – историю появления принципа территориальной целостности государств. А дело было так. На Олимпе было лишь одно министерство – министерство морали, возглавляемое Амифом. Это министерство управляло жизнью на Земле. В те неимоверно далёкие времена жизнь на Земле была простой и понятной. По всему земному шарику ходили туристы. Главной ценностью согласно предписанию министерства морали являлась человеческая жизнь. Так продолжалось два миллиона лет. Но ничто не вечно под луной. Как-то раз Америха разоткровенничалась с Фемидой: «Я очень люблю деньги. Мне нужно много денег. Хочу их тратить». Фемида: «Так устройся на работу». Америха: «Ты что, на работе много не заработаешь. Я знаю способ, как можно заработать большие деньги. Надо загнать людей в разные стойбища и сделать загоны. Туристов надо превратить в участников движения, а главной ценностью объявить целостность стойбища». Фемида: «Стойбище, загон – звучит нехорошо, режет слух». Америха: «Ладно, назовём государством. Итак, я создам новое министерство и сделаю всё для того, чтобы новое министерство стало сверхзначимым, стало главнее министерства морали. Для этого я дам ему удачное название. Я назову его министерством по правильному устройству жизни на Земле, а министерство морали объявлю министерством по неправильному устройству жизни на Земле. Как только новое министерство будет создано, можно будет загонять людей в государства. Роли распределим следующим образом. Я буду исполнять роль подстрекательницы, а ты – роль арбитра. Я буду науськивать государства друг на друга, а ты – вершить правосудие». Фемида: «А откуда появятся деньги?» Америха: «Люди получат предписание моего министерства о том, что главной ценностью является целостность государства. Начнутся набеги, войны. Деньги нам будут платить люди за разборки». Так и порешили. Пока все спали, Америха внедрила свой план в жизнь. Она создала 230 государств, сделала подмену ценностей и отладила механизм получения денег. Теперь, с лёгкой руки Америхи зашоренные люди считают главной ценностью целостность государства, а не свою собственную жизнь». Это сообщение произвело на Бориса сильное впечатление. Внезапно он осознал, кто и какую роль исполняет в международном театре. Чтобы закрепить успех Александр просит Виктора сделать ход конём: «Витя, представь себе, что мы неандертальцы, что у нас только-только появился язык. Появились термины «обещание» и «прощение». Нет таких обещаний, которые нельзя было бы дать. Просить прощения можно хоть сто раз на дню. Просьбы о прощении можно высказывать налево и направо. Сказать «прости» вовсе не означает, что ты считаешь себя виноватым. Витя, мы же с тобой неандертальцы. Пожалуйста, напиши Боре письмо и вставь туда слово «прости». Из двух людей тот становится гением, кто первым скажет «прости». Получив это послание, Виктор оценил его по достоинству и послал в Америку посылку с авокадо. Авокадо Борису понравилось, и обрадовала записка Виктора: «Борюсик, прости меня, я был не прав. Твой Витюня». Борис тут же позвонил Виктору и в свою очередь попросил прощения. Враждебная семья снова стала дружной. Операция «Дружба в пустыне» завершилась успешно. Прошло три месяца. Во время работы над очередной статьёй у Бориса что-то заклинило в голове. Он принимает решение уйти из политической журналистики, о чём сообщает Александру: «Саша, твоя взяла. Графа Монте-Кристо из меня не вышло. Обещаю переквалифицироваться в научного журналиста. Твой Борюсик».
Автор Татьяна Ботезату