Тoмaш, вы имeeтe бoльшoй oпыт рaбoты в сфeрe пoискa мeнeджeрoв высшeгo упрaвлeнчeскoгo звeнa. Кaк зa этo врeмя измeнились трeбoвaния к тoп-мeнeджeрaм?
Я нaчaл рaбoтaть в сфeрe executive search в 1993 гoду. Пeрвaя фирмa пoдoбнoгo рoдa пoявилaсь в Пoльшe нeмнoгим рaньшe — в 1991 гoду. Рынoк зa этo врeмя прeтeрпeл кoлoссaльныe измeнeния. Нa зaрe 90-x сaмым сeрьeзным трeбoвaниeм к кaндидaтaм былo знaниe aнглийскoгo языкa — тoлькo и всeгo. Втoрoй ключeвoй кoмпeтeнциeй былo пoнимaниe oснoв функциoнирoвaния зaпaднoй кoмпaнии. Вы гoвoритe пo-aнглийски? Oтличнo, вы приняты! Гoвoритe пo-aнглийски и к тoму жe имeeтe oпыт рaбoты в зaпaднoй кoмпaнии? Вaши шaнсы пoлучить xoрoшую дoлжнoсть мaксимaльны!
Кoнeчнo, трeбoвaния к кoмпeтeнциям с гoдaми эвoлюциoнирoвaли. Нaвык, кoтoрый сeгoдня oчeнь вoстрeбoвaн, — oпыт рaбoты в услoвияx глoбaлизaции. Кoмпaнии рaсширяют свoe присутствиe и выxoдят нa рынки Aмeрики, Aфрики, Aзии, идут нa зaпaд и нa вoстoк. В этoй связи нa вeс зoлoтa цeнятся люди, кoтoрыe могут не только наращивать экспорт, но и строить бизнес за границей. Сразу за этим навыком идет умение действовать независимо — как на менеджерском, так и на самом высоком руководящем уровне.
Действовать независимо, даже если вы часть международной компании?
Да. Тут, безусловно, есть разница. В международной компании вы, как правило, даже если и глава, то глава подразделения, — и всегда есть кто-то еще, кто выше и перед кем вы отчитываетесь. Финансовый директор местной компании подчиняется финансовому директору региона, а этот директор в свою очередь отчитывается перед финансовым директором компании — CFO. В польской компании руководителю не нужно ни перед кем отчитываться, кроме акционеров или владельцев, — если он сам не один из них. И ему необходимо принимать самостоятельные решения. Если у человека были амбиции, карьерные устремления и желание хорошо зарабатывать, он шел в международную компанию. И да, там можно научиться очень многому, но не способности действовать самостоятельно.
Способность человека работать на таких топовых позициях, требующих принятия самостоятельных решений, — это то, что пользуется спросом в последние 5-7 лет. Польские компании становятся сильнее, и они требуют как навыков, приобретенных в западных компаниях, так и умения работать самостоятельно. И я видел много примеров, когда менеджеры из западных компаний не справлялись — они приходили в польскую компанию, а там не было никого, кто бы раздавал директивы, что и как делать.
Можете сравнить украинский и польский рынки? Какая основная разница между ними?
Должен сказать, что это мой второй визит в Украину, поэтому у меня не так много материала для наблюдений. Но я могу сделать некоторые предположения на основании того, что слышу от моих коллег из киевского офиса Amrop. Во-первых, я могу сравнить Украину с Польшей середины 90-х. Очень плохо, что вы все еще в середине 90-х, так не должно быть. Второй вывод: зарплаты тут значительно ниже польских, которые, в свою очередь, значительно ниже западноевропейских. В начале 90-х стоимость труда в Польше была в среднем $1 за час, в то время как в Германии тогда было $16. Сегодня час польского специалиста стоит в среднем $10, а в Германии — $40.
В среднем руководители топ-уровня в Польше получают на 30-40% меньше, чем в Германии.
Когда вы говорите, что Украина сравнима с Польшей 90-х, что конкретно вы имеете в виду — политические или экономические аспекты?
Для меня визит из Варшавы в Киев — это, к сожалению, как путешествие в прошлое. Украина должна находиться с Польшей на одном уровне, ведь начинали мы приблизительно в одно время.
Я думаю, что причина кроется в политической нестабильности и коррупции. Неразвитость экономики напрямую влияет на рынок труда. У вас есть высококлассные специалисты, но большинство из них не имеют такого места работы, где они могли бы раскрыть свой потенциал на полную. Это печально. За прошедшие 20 лет вы практически потеряли целое поколение.
Можете ли вы сравнить уровень компетенции украинских и польских топ-менеджеров?
К сожалению, у меня недостаточно информации, чтобы провести такую оценку. Однако я периодически контактирую с украинскими специалистами, которые работают в западных компаниях за границей всю свою жизнь, и тут нет никакой разницы между ними и другими руководителями из любой другой страны. При этом, безусловно, существуют различные стили управления — и это во многом обусловлено культурой родной для руководителя страны.
Мне сложно судить, какой он — стиль управления по-украински, и каким он может стать, когда Украина достигнет адекватного уровня развития. Украинские управленцы сегодня — это продукт среды. С одной стороны, вам нужно уметь действовать в условиях конкуренции с Западом, а с другой — противостоять неблагоприятным внутренним факторам: платежеспособности населения и т.д. Когда настанут лучшие времена, украинские руководители будут готовы конкурировать в крайне жестких условиях. К чему же они не готовы (как это было в свое время в Польше), — так это конкурировать в отраслях, где очень сильны глобальные конкуренты — в инновациях, исследованиях и разработках (research and development), в сервисных услугах и передовых технологичных продуктах. Но это придет — вам просто нужна стабильность.
Поговорим об экспатах. До 2008 года в Украине было много иностранных топ-менеджеров, в том числе и из Польши. В дальнейшим ситуация изменилась, и количество экспатов на нашем рынке сократилось. Почему западные экспаты не хотят работать в Украине?
До 2008 существовала вера в то, что Украина продолжит свое развитие (пусть и не такое быстрое) по сценарию большинства центрально- и восточноевропейских стран (Польша, Чехия, Венгрия). Западные компании много инвестировали в финансовый, промышленный, банковский и другие сектора. Они создавали плацдарм для дальнейшей работы. Инвестируя, западный инвестор полагается на своих собственных менеджеров — этих самых экспатов. Их нанимали не украинские, а преимущественно западные компании или инвесторы. В 2008 грянул первый кризис, за ним последовали еще несколько.
Причина снижения количества экспатов — не в падении популярности Украины как таковой. Причина в том, что заинтересованных в Украине инвесторов стало значительно меньше. Соответственно, когда интерес инвесторов к Украине снова возрастет, возрастет и количество экспатов. А интерес возрастет, только если: 1) будет политическая стабильность; 2) вы всерьез возьметесь за коррупцию.
Большинство экспертов, с которыми я общался, в частном порядке говорили, что уровень коррупции в Украине значительно выше, чем даже в России. И все рейтинги, которые я отслеживаю, это подтверждают.
Нет какой-то особой философской концепции относительно того, как вам быть. Вам нужно построить стабильные институты во всех сферах, перестать быть страной, управляемой олигархами и для олигархов, а стать страной, управляемой народом и для людей. Нужно избавиться от коррупции. Пока этого не случится, инвестиций не будет. Но я очень надеюсь, что они появятся.
У нас есть несколько примеров, когда польские топ-менеджеры соглашались на работу в Украине, причем в госпредприятиях. Самые известные примеры — Войцех Балчун и Славомир Новак. Как вы думаете, почему они согласились?
Система железных дорог Польши не подвергались изменениям до 2010-2012 годов — только тогда была нанята группа людей для реформирования отрасли. Существует мнение, что эта реформа стала одной из самых быстрых и эффективных за весь период с 1989 года. Железная дорога Польши по сути была государством в государстве — с недостатком финансирования, изношенностью, плохим управлением.
Оба менеджера, которых вы назвали, в свое время сыграли ключевые роли в одной из крупнейших инфраструктурных трансформаций Польши. Я могу лишь строить предположения об их мотивации. Думаю, масштаб задач и уровень личного вызова стоят в этом списке на первых позициях. Похоже, что ваше правительство решило воспользоваться зарубежной экспертизой для реформирования критически важных отраслей инфраструктуры — автомобильных и железных дорог. Польша тут может быть хорошим примером, поскольку сама недавно прошла этот путь. Профессионалы, которые сыграли ключевые роли в реформировании отрасли в своей стране и понимают не только специфику отрасли, но также и социальные и политические аспекты вызовы, связанные с реформой, должны повысить шансы Украины на успех.
Как вы считаете, что необходимо этим менеджерам, чтобы повторить в Украине успех реформ в Польше?
Я считаю, что у них как раз такой опыт, который поможет им эффективно справиться с проблемами в крайне непростых отраслях. Что им действительно нужно, так это поддержка. В Польше у них это было — на самом высоком политическом уровне. Без поддержки даже самый лучший реформатор потерпит крах, поскольку реформы — это всегда больно, а необходимые меры по природе своей непопулярны. Многие могут потерять работу. Кто-то будет саботировать процесс, бастовать и всячески препятствовать переменам.
Но если есть политическая воля, у вас все получится. Если нет — вы проиграете.
Вы постоянно общаетесь с представителями польского бизнеса. С точки зрения инвестора, интересно ли им сейчас вкладывать деньги в Украину? Видят ли они позитивные сдвиги, как оценивают усилия по борьбе с коррупцией?
Мой ответ базируется на диалоге с польскими топ-менеджерами. В отношении Украины они сейчас заняли выжидательную позицию «поживем — увидим». Ключевая проблема — ситуация на Донбассе. Кроме того, есть ощущение, что украинское правительство намеренно замедляет процесс реформ — все процессы.
Украина жалуется, что Запад не выполняет своих обязательств, но есть ощущение, что Украина сама не делает ничего или делает так мало, что увидеть хоть какой-то результат преобразований можно будет через 10, если не через 20 лет.
И, конечно, репутация: в плане коррупции она у Украины очень плоха. Очень многое предстоит сделать, чтобы это перебороть.
Многие отмечают большие масштабы миграции украинцев в Польшу. Как оцениваются эти процессы в Польше — как угроза или как источник дешевой рабочей силы?
В мире не так много стран, которые дали миру столько мигрантов, как Польша. В связи с этим я бы не рассматривал вопрос мигрантов как проблему или угрозу — скорее как возможность. Бизнес-сообщество в Польше осознает необходимость миграции, поскольку население и, соответственно, рынок рабочей силы сокращается. У нас около 1 миллиона украинских мигрантов, при этом за минувшее десятилетие мы потеряли около 2 миллионов молодых польских специалистов, которые уехали в Великобританию, Германию и другие страны Западной Европы. Польше нужны специалисты, которые готовы работать. Польша воспринимает украинцев как лучший из возможных вариантов мигрантов, поскольку мы близки этнически, культурно и даже лингвистически. Миграцию не расценивают как угрозу. Это факт, который мы в значительной мере приветствуем.
Беседовала Татьяна Рясная